Одежда быстро высохла на не по-августовски жарком солнцепеке. Кирина не придерживалась проторенных дорог, предпочитая овраги и перелески. Она шла чуть впереди, не утруждаясь приглядом за отстающими. За ней осторожно ступала Эона, в отличие от подруги постоянно бросающая настороженные взгляды через плечо. Замыкали процессию мы с Морковкой. Последняя безропотно везла вещи, однако и я не бездействовала. Руки машинально дергали попадающуюся под них лекарственную траву. Учитывая, что любая флора при определенных условиях оказывалась целебной, полезной растительности уже набрался приличный пук. Горький сильный запах случайно размятых стеблей дудика, отпугивающий даже бесцеремонных мошек, не мешал лошади покушаться на собранный букет. Зато мешала хозяйка, стегавшая предметом вожделения по нежному лошадиному носу.
Ладные, белоствольные березы распавшимся хороводом встали за неглубоким овражком, где кустился усыпанный крупными желтыми цветами девясил. Едва наша компания надумала скрыться в светлом березняке, раздался густой мужской бас:
– Оставайтесь на месте, если хотите сохранить свои жалкие жизни!
«Коронная фраза всех разбойников?» Местный колорит. Прежде чем заняться своим нелегким ремеслом, они выучивают ее назубок, чтобы при случае сверкнуть этим перлом человеческой мысли.
Впрочем, я ошиблась. Вовсе не работники ножа и топора почтили нас вниманием. Прятавшиеся в лесу и окружившие наш небольшой отряд люди были воинами какого-то лорда, о чем свидетельствовала их форма, и пусть меня хорошо побьют палками, если это не помянутый Кириной граф Бир. Но на этом сюрпризы сегодняшнего дня не закончились: вслед за своими людьми на знакомом вороном коне выехал не менее известный мне Алестатор рю Дортонер, второй сын графа Бира.
Можно по-простому – Лесь.
Мой первый и единственный поклонник в этом чертовски странном мире.
Руки разжались, и с таким тщанием оберегаемые от здорового аппетита Морковки травы посыпались на землю.
Сказать, что я была удивлена, – значит погрешить против истины. Ошарашена, изумлена, поражена – вот более верные слова, характеризующие мое состояние при встрече с Лесем. Еще более удивительное впечатление рыцарь произвел на неранок. Обе девушки враз остолбенели, безропотно позволив себя разоружить. Их глаза неотрывно следили за каждым движением молодого человека.
«А еще говорят, что любви с первого взгляда не бывает». По симптомам больше на приворот похоже. И очень сильный.
Двое мужчин рылись в сумках, притороченных к седлу Морковки. Та нервно всхрапывала и пыталась кусаться. Слезы бессильной злости наворачивались на глаза при взгляде на то, как чужие грязные ручищи хватали мои личные вещи, а похабные комментарии и смешки сопровождали появление каждого предмета. Остатков самообладания хватило на отвод глаз обыскивающему меня стражнику. Сила ласково струилась по коже, не давая беспардонным лапищам меня коснуться. Благодаря этому несложному, но весьма энергоемкому заклятию отряд пребывал в счастливом заблуждении относительно моего истинного пола.
– Да это ж парень! – ощупывая воздух вокруг меня, поразился седоусый, потрепанный жизнью дядька.
Еще один всплеск Силы – другой стражник, призванный в качестве независимого эксперта, согласно закивал, задумчиво потирая плешь.
– И правда. Заморочили бедняге голову, оторвы! – Он зло пихнул в спину стоящую рядом неранку. – Наобещали небось жизнь райскую. Ничего, малец, быстро думалку на место приставим. Если надо, то и розгами поможем.
Мое согласное мычание и растерянный взгляд возвысили мужчину в собственных глазах до освободителя и поборника обиженных, то бишь угнетенных. Впрочем, отобрать Неотразимую и жестко связать мне руки за спиной стражники не побрезговали.
– В путь, – хмуро скомандовал Лесь, разворачивая коня.
Очень вовремя. Энергии вряд ли хватило бы на пару-тройку таких обысков.
Солнце, просачиваясь сквозь негустую листву, слепило глаза. Вспугнутые сойки с разудалым гэканьем сопровождали отряд, живо перескакивая с ветки на ветку. Потревоженные болтушками, пеночки спешно покидали ставшие вдруг неспокойными кроны. Нос, зачесавшись, не думал успокаиваться. Докучливые мошки лезли в глаза. Связанные руки ничем не могли помочь и лишь добавляли мучений, а пот, каплями сбегая с висков, закатывался за воротник. Идти, не имея возможности хоть изредка взглянуть себе под ноги, когда постоянно тычут чем-то острым в спину – редкое «удовольствие». Тем не менее есть смысл насладиться им подольше, если никак не можешь придумать, что же тебе делать дальше. Вот только думать почему-то совсем не хотелось…
«Правильно, зачем? Выброси голову за ненадобностью, пока она сама не атрофировалась». Бесценный внутренний голос – вместо того чтобы поддержать добрым словом, сыплет на рану целый мешок соли.
А поддержка перед парой дюжин вооруженных мужчин требовалась нешуточная. Желательно не только моральная. Каждый пройденный шаг (хотя бы и сделанный кое-как) приближал меня к трагической развязке, а что-нибудь дельное прийти в голову не спешило. Так и мои спутницы не торопились приниматься за активные действия: вяло переставляя ноги, девушки просто покорно шли вперед. Я их, разумеется, прекрасно понимала – вид вооруженных стражников не вдохновлял на более близкое знакомство – однако странно, что они вообще не оказали никакого сопротивления.
Недолгий березняк выпустил дорогу в неубранное кукурузное поле, тревожно шелестевшее листьями и кланявшееся земле тяжелыми початками.
– Хороша нынче-то кукурузка уродилась! – послышался за спиной знакомый голос плешивого стражника.
– Дык! Зря, что ль, чудодея из самой столицы Их сиятельства выписали! Знатно с упырями в гадальник [Гадальник – второй месяц года (прост.). Официально принятое название – месяц Предсказывающих.] разобрался, а, дядько? С зимы-то уж и забыли, как нежить выглядит, а в баронских наделах, сказывали, ящер здоровущий, чисто пригорок, жрет что ни попадя! Благослови Единый заступника нашего, не сглазить бы! – звонко восхитились в ответ.
Позади послышался шум, очень похожий на раздачу подзатыльников.
– Думай, кому благословение призываешь, дурень! Услышит отец Андр, твоя Венька старицей помрет, не дождавшись освященных Храмом уз ни на эту осень, ни на будущую.
– Дядько, перед ребятами бы уж не позорил! Третий десяток скоро разменяю, а ты все рукоприкладством балуешься.
– Поговори мне! Ох давно я за ремень не брался…
Парень благоразумно заткнулся, ограничившись обиженным сопением.
– Ну будет-будет, не обижайся на дядьку. Добра ведь желаю, – сменил гнев на милость старший. – Глядишь, за потаскушек энтих кой-какую награду огребем (денежки в сумках сам видел), чай, Их сиятельства не обидят. Тады к исходу надельника [Надельник – девятый месяц года (прост.). Официально принятое название – месяц Пространственных.] свадебку-то и справим.
Сопение из обиженного перешло в довольное.
«Какие делаем выводы из вышесказанного?» Сразу две плохие новости. В крепости есть придворный маг – раз, меня обокрали – два.
Ч-черт. И маг некстати, и денег жаль – не то слово. Но хотя бы моя предусмотрительность себя оправдала: не зря мучилась, заматывая драгоценности и часть золотишка в бинты.
Что ж, учитывая наличие мага, дальше медлить нельзя – пора уже что-то предпринимать. Начнем, как обычно, с разведки. Ох, не люблю телепатию, да деваться некуда.
Расслабиться. Сосредоточиться. Открыть сознание. Сделать это на ходу было непросто, но вполне возможно.
Разноголосье человеческих мыслей оглушало. Сводило с ума, угрожая разорвать хрупкую черепную коробку. Голоса шептали, пели, подвывали, надрывно кричали. Отдельные слова практически не вычленялись: звуки, смешиваясь между собой, выстраивались в фантастически бессмысленные конструкции. Я в ужасе отшатнулась в себя, панически закрываясь от мира, признавая тем самым неудачу. Практики жизненно не хватало. Может быть, в спокойном месте и в расслабленном состоянии с куда меньшим количеством людей (в идеале – одним подопытным) у меня что-нибудь и вышло бы. А так в результате лишь болезненный тычок меж лопаток, заработанный спотыкающейся походкой, прокушенная губа и соленый привкус крови.