— Постой, а ведь вокруг тюряги пусто, — вспомнил Дар. — Мостовая, и все. Нас же хорошо видно будет. Перестреляют всех со стены.
— Конечно. Старый Гэри небось не дурак был. Иначе вы могли бы собрать штурмовые лестницы во дворах, быстро подвести их к стене. А так вас успеют обстрелять из бойниц. Но в том-то и дело, что в Остроге охранников немного. Там сейчас всего два десятка людей осталось, точно тебе говорю. Вас не успеют перестрелять всех. Ты все помнишь, что я тебе говорил? Еще раз слушай. Вы сделаете следующее: обстреляете двор голышами и жбанами, чтоб у них там пожар начался. При этом какое-то количество тюремщиков побьете. Конечно, весь Острог не сгорит, там камня много. Но есть и деревянные здания. Теперь щиты... — Он указал на тележки под стеной сарая, на которых вертикально стояли массивные овалы из дерева. — Они станковыми называются. Это чтобы вас со стен стрелами и дротиками не закидали. Вы должны одновременно поджечь ворота и начать забрасывать двор за стеной.
— Тяжелое оно, — сказал Дар. — Как мы со всем этим справимся?
— А сколько вас там собралось? Вон даже сюда доносится... — Хуго, прислушавшись к голосам людей, толпившихся за воротами, повел Дарика обратно. — Ну и лошади еще. Знаешь что, пошли-ка сразу кого-нибудь из своих за лошадьми. На вот тебе деньги. Эй, откройте ему...
Стражники приоткрыли створку, Дар с кошелем в руках вышел. Шум снаружи стал громче, потом стих, прозвучал голос Дарика, и вскоре пепелянин вернулся.
— Слушай, а ты не мерзнешь? — спросил Хуго рассматривая его «одежду». На Даре были все те же тряпки, обматывающие бедра, да сандалии.
Дарик помотал головой, с опаской оглядывая требюше.
— Что, нравится? — спросил Хуго.
— Не, я вот все думаю... Ну мы стреляем — а что дальше? Крыши ж там черепичные, везде камень… Дерево там, конечно, тоже есть, но...
— Пожар все равно начнется, — перебил Хуго. — Пожар и паника. Главное, вам все быстро надо будет делать. Постарайтесь обстрелять площадку за воротами, там тюремщики соберутся, как только вас увидят перед Острогом. И тут же ворота жгите. Ты пойми, на Острог отродясь никто не нападал, слишком его хозяев страшатся. Тюремщики к этому делу непривычные, к защите стен и ворот. В общем, большинство твоих крыс пусть бегут внутрь и режут всех, кто попадется на глаза, а часть встанет внутри под воротами и продолжит стрелять и пращами горшки кидать.
— Так своих ведь тоже побьют, которые уже внутри будут... — возразил Дар.
Хуго внимательно глянул на него.
— А тебе-то что? На меньше людей потом добычу делить.
Дар надолго задумался и, наконец, сказал:
— Нет, знаешь что, не нравится мне все это. Я так чувствую — половина Пепла в этом деле поляжет. Кем я тогда командовать буду?
На холоде его запах стал слабее. Чаттан шагнул к Дару, ухватил его за загривок и притянул ближе.
— Дарик, — ласково произнес он. — Ты знаешь, что сейчас будет? Слушай, только тебе скажу. Пеплу и так конец. Бесон вскоре вернется с севера, да не один, а с подмогой. Сегодня-завтра он станет Владыкой Универсала, понимаешь? Сядет в пирамиде, будет оттуда командовать. А хозяин... Он не такой, как Октон. Он не станет делить власть с Приоратом и не позволит оставаться в городе такому месту, как Пепел. И потому, Дарик, считай, что вашего квартала уже и нету. Хозяин с капитаном Гебом договорятся и всех вас... Всех, до единого. Значит, смотри, вот эти деньги, — Хуго похлопал по второму кошелю на поясе куда большего размера, чем первый, — они для тебя приготовлены. Не для всех пепелян, не на покупку оружия — аркмастер приказал их тебе отдать. Когда вы на Острог нападете, главное, чтоб Чермора убили. Стражники вам не помешают, потому что все сейчас на главной площади возле суда. И будут там, пока некромага не осудят и не отрубят ему башку. А судить его долго будут. Там же серьезное дело, им нужно показать, что суд Приората обдуман и беспристрастен. И пока стражники сообразят что к чему, пока прибегут — вы уже будете в Остроге. Пограбить его вдосталь вам, конечно, не дадут. А потому для тебя главное — Чермора убить и с его головой вернуться сюда, ко мне. В обмен на голову я тебе отдам этот кошель. Знаешь, сколько в нем золота? Весь твой квартал купить можно. Заимеешь себе несколько деревень на юге, да и заживешь там. А братья твои, крысы, искать тебя не станут — потому что в Остроге полягут. Ты понял меня, Дарик Кар? Хорошо понял?
Глава 3
Солнце щедро озаряло зал суда, лучи его лились сквозь высокие, забранные решетками окна.
— ...В проведении противных природе, запрещенных Приоратом города Форы магических опытов, среди коих: погружение заклинаний в живую плоть, сращивание людей и тварей неразумных...
Когда последние слова слетели с губ судьи, в зале поднялся шум. Раздался свист, в средних рядах вскочила дородная обывательница и что-то закричала.
Темно-Красный Джудекса, сидящий на полу за решеткой из железных прутьев, не шелохнулся. Люди показывали на него пальцами, под сводами судейского зала звучали проклятия. Трилист Геб глядел на шамана. Глаза Джудексы сияли безумным огнем, будто в голове преступника беспрерывно кипела некая бурная алхимическая реакция, и плоды ее в виде ярко-желтого света изливались через глазницы.
Трилист сменил позу, откинулся в кресле, широко расставив ноги. Он опасался — хотя сам не знал, чего именно. Некромаг сидит в клетке и ждет приговора, а приговор мог быть только один, тут уж сомнений нет. Все прошло на удивление быстро. Капитан полагал, что, несмотря на его старания, суд затянется до вечера. Но, видимо, слишком уж зловещей, темной фигурой был Джудекса в глазах всего города. Колодец на первом этаже его башни, останки в колодце... Было большой ошибкой для некромага вовремя не озаботиться уничтожением последствий своих опытов.
— Зал будет очищен! — молоток судьи с такой силой ударил по свинцовой дощечке на столе, что в помещении тут же наступила тишина. Трилист Геб медленно повернул голову, разглядывая стражников, охраняющих клетку, массивный засов на дверце.
— За все вышеперечисленные преступления суд города...
Взгляд капитана переместился дальше, к узкому проходу между лавками. Здесь сидели торговцы, хозяева постоялых дворов, мелкие клерки из Приората, прочая городская шушера... даже бродяги. Бровь Геба приподнялась, когда он увидел замызганную старуху в обносках, примостившуюся на краю лавки. Между ног ее стояла высокая, загнутая на конце клюка, на которую старуха упиралась ладонями и подбородком.
— ...приговаривает Джудексу, известного также как Темно-Красный...
В зале теперь стояла полная тишина, все затаили дыхание. Взгляд Трилиста скользнул по головам и остановился на старике, прятавшемся в тенях, что наполняли дальнюю сторону зала. Помедлив, Геб еле заметно кивнул, здороваясь, и Архивариус чуть кивнул в ответ.
— ...к смертной казни через отсечение шести частей тела в надлежащей последовательности,, а именно: левая нога, правая нога, левая рука, правая рука, детородный орган — буде преступник мужского пола, — голова; все это со сжиганием оных и развеиванием пепла по ветру на склонах Шамбы, дабы избежать возможного оживления казнимого посредством введенных в тело некромантских заклятий.
Судья умолк. В воцарившейся тишине Трилист Геб уставился на Джудексу. Капитан не мог знать точно, задумал ли шаман нечто подобное, но вполне допускал это, хотя перед судом Темно-Красного осмотрели чары. Нет, лицо Джудексы было все таким же — то есть мертвым. Лишь глаза светились.
Такого в зале мало кто ожидал: приговор был самым жестоким из возможных. Он обрушивал на преступника лавину мучений, ведь в теле старались поддерживать жизнь вплоть до отсечения «шестой части тела», головы.
Потом оцепенение прошло. Дородная обывательница, что недавно призывала кары на голову шамана, тихо ахнула. Люди зашевелились. Кто-то сдавленно выругался.
Сержант Крукол кивнул стражникам. Они шагнули в стороны, образовав короткий коридор, по трое с каждой стороны. Еще двое открыли клетку, вывели Джудексу и встали за его спиной. Те, кто оказался по бокам, вытянули к преступнику протазаны; стоящие сзади подняли мечи — заточенные кромки коснулись шеи шамана. Крукол отдал тихий приказ. Длинные плоские наконечники протазанов уперлись в плечи и грудь подсудимого. Вооруженный шипастой дубинкой сержант двинулся впереди, Джудекса за ним — мимо стола, за которым сидели приосы, мимо судьи, через проход. Шаман шел медленно, опустив голову, окруженный восьмью здоровыми, хорошо тренированными молодцами из судебного конвоя. В зале заскрипели стулья, когда те, кто сидел возле прохода, подались в сторону, машинально стараясь оказаться подальше. От Темно-Красного Джудексы расходилось облако мрачной силы, воздух вокруг него тяжелел, наполнялся черными миазмами.