«За каким лешим герцогиня прикатила?» Самой интересно.

До конца дня ничего экстраординарного больше не произошло. Велисса не удосужилась спуститься в обеденный зал к ужину. Все было как обычно, включая и ежедневную проповедь отца Ванхеля. Но предчувствие под названием «Жизнь готовит очередную свинью для подкладки» разыгралось не на шутку. Ощущение затишья перед бурей отзывалось противными скачками желудка. Перед ощущением того, что скоро меня затянет в водоворот событий, где мало будут учитываться мои пожелания, аппетит позорно капитулировал. Я все ждала, что меня позовут к алне, но она обращала на меня внимания не больше чем всегда.

Плотный полог прятал перепуганную Избранную от негромких разговоров, от сестер и неяркого света. Было страшно до пугающей дрожи в теле и повлажневших рук. Вместо внутренностей — клубок толстых змей, вяло ворочавшихся не в состоянии найти себе удобного положения. Я нуждалась хотя бы в такой иллюзии одиночества, чтобы утихомирить расшалившиеся нервы. Очень не хватало ободряющего прикосновения к прохладному металлу Неотразимой. Но она сейчас преспокойно лежала в специально отведенном для хранения оружия шкафу.

И с чего я решила, будто приехали за мной? Непонятно. Предчувствие серьезных изменений не оставляло меня, но я потихоньку успокаивалась.

«Никогда не бывает так плохо, как опасаешься». Утешает. Жаль, у этого правила есть и обратная сторона: так хорошо, как хотелось бы, тоже редко получается.

Утро ничем не отличалось от предыдущих. Отбегав положенные круги, мы толпой повалили на тренировочную площадку. После обеда предстояли занятия с аалоной Тано. Вследствие чего Валента, как всегда в такие дни, старалась за отпущенное время выжать из наших молодых тел как можно больше. Со мной сегодня этот номер не прошел. Молоденькая лония, имени которой я не знала, отчаянно краснея от важности своей миссии, передала мне приглашение проследовать к алне. Наставница разрешающе кивнула, смущенно отводя взгляд в сторону.

Я сошла с площадки и с тоской посмотрела на сестер, будто видела их в последний раз. Окинула взглядом двор, крепостные стены, яркое небо, пытаясь навсегда запечатлеть этот летний день в памяти.

— Сестра, — подергала меня за рукав лония, — вам пора…

Да, пора.

В кабинете алны ничего не изменилось. Он был таким же, каким я запомнила его в тот далекий первый день: массивный стол, шкафы, до отказа забитые книгами, внушающими трепет своей древностью, и два больших кресла, стоящих у потухшего камина. В одном из них и сидела мать-настоятельница, к подолу ее белоснежного одеяния тихонько подбиралось солнечное пятно. За креслом стояла, как всегда прекрасная и ошеломляющая, Велисса, резко вдохнувшая при моем появлении.

Она сморщила свой прехорошенький носик и чуть погодя спрятала его в надушенном платочке.

— Вы добились потрясающих результатов, матушка. — Комплименты с утра — плохая примета. — Она… она изменилась.

Простите, герцогиня, дорогой парфюмерией алоний здесь не балуют!

Я остро почувствовала, что мое лицо покрыто живописными разводами грязи, рубашка пропиталась потом, мокрые волосы слиплись в комок. На фоне безупречно одетой и овеянной нежным ароматом Велиссы я смотрелась вызывающе неприлично. Почему-то в присутствии этой девушки меня мучил ужасный комплекс неполноценности, заставляя делать все наоборот.

«Зависть, дорогуша». Пречерная.

— Рада, что тебе нравится, Велисса. — Астела усмехнулась и обратилась ко мне: — Лия, пришло время покинуть эти стены, и намного раньше, чем я планировала.

Драматические паузы алне всегда удавались. Герцогиня внимательно рассматривала свой платок, старательно делая вид, что ничего особенного не происходит. Я, переминаясь с ноги на ногу, соблюдала субординацию, вместо того чтобы нагло усесться в свободное кресло.

Кто бы оценил мою благовоспитанность…

— Тебе еще многому учиться, но все в руках Единого…

— Императора постигла ужасная болезнь, — встряла Велисса. — Ты нужна в столице.

Выпалив это, она осеклась под укоризненным взглядом настоятельницы и занялась разглядыванием своего туалета.

Неожиданностью это для меня не стало, сюрпризом оказалась боль от расставания с Орденом, который за неполные три месяца стал мне домом. Нужно хотя бы попрощаться со всеми. Я буду очень скучать по девчонкам, наставницам и даже по мучительнице аалоне Валенте. Словно прочитав мои мысли, ална сказала:

— Я попрощаюсь с сестрами за тебя. Беги собираться, Велисса потом по дороге все объяснит.

Как же, дождешься от нее объяснений, так я и поверила! Опять будет вещать что-то маловразумительное о моей избранности, заменяя особо важную информацию междометиями.

— Зачем ей собираться, все равно в столице мы поменяем ей весь гардероб.

Эта красотка в своем репертуаре.

— Душ, по крайней мере, можно принять? Поездка дальняя, а я, простите, потная, только с тренировки. — Герцогиня раздражала меня все больше, не доеду я с ней к Императору. Убью.

— Иди-иди, дитя, — благословила меня ална. — Мы будем еженощно возносить молитвы Единому.

Как будто мне это поможет.

«Хуже точно не будет».

Кто знает.

Водные процедуры не затянулись, несмотря на все приложенные мною старания. К моему выходу из душевой на кровати меня дожидался походный вариант формы алоний. Согласно спецификации туда входили: сапоги кожаные мягкие с прилагающимися портянками — одна пара, штаны из плотной ткани — один экземпляр, хлопковая рубашка — также один экземпляр, жилет из по-особому скрученных кожаных шнуров, который не даст разворотить грудь враждебно настроенным когтям, — в том же количестве и, конечно, плащ походный, длинный, с капюшоном. Неброские ножны с Неотразимой нашли пристанище на спине, надежно скрепленные впереди ремнями. Для пользования мечом такое крепление не очень удобно, но для путешествия под вооруженной охраной — самое оно. Покидала в сумку пару сменного нижнего белья, непочатую фляжку сальгрийского масла и была готова к отъезду.

Минут через сорок после разговора с алной я уже пересекала двор по направлению к распахнутым воротам. Надвинутый капюшон плаща не позволил мне увидеть, как отреагировали сестры на мой отъезд. Зачем было прятать меня под ним, если каждому в крепости понятно, что это я, хотя бы потому, что все остальные алонии топтали площадку для тренировок, а алоны и лонии в обычные дни Орден не покидали? Под ворохом одежды нечем было дышать, но я терпела.

В последнее время я проявила прямо-таки чудеса покладистости: надо тренироваться — пожалуйста, не задавать вопросов — никаких проблем, ехать в столицу — нет ничего проще. Это настораживало, в голове часто-часто застучали тревожные молоточки, но пустая черепная коробка предпочла их проигнорировать. Перед расставанием с Орденом в ней царил такой вакуум, что не хотелось задумываться вообще ни о чем.

За воротами крепости поджидала карета — потрясающее бело-золотое сооружение с громоздкими колесами, запряженное четверкой белоснежных лошадей.

«Нездоровое какое-то пристрастие у неких высокородных особ к белому цвету». До чего верно подмечено. Интересно, кто моет это великолепие?

К транспорту прилагался эскорт, лица были до боли знакомы — именно эти благородные рыцари сопровождали меня в поездке сюда, а приятный молодой человек, сейчас помогающий нам погрузиться в карету, вообще всю дорогу вез меня на своей лошади. Судя по отсутствующему выражению его лица, он меня не признал. Немудрено. Я и сама себя не узнавала.

В карете уже находилась толстушка, прибывшая с герцогиней. Она тут же бросилась устраивать поудобнее хозяйку, своими бестолковыми метаниями больше мешая, чем помогая. Мне и без такого почета было неплохо: я самостоятельно чудесно расположилась в углу кареты на мягких подушках, предварительно избавившись от лишнего облачения и аккуратно пристроив ножны с оружием рядом. Легкий толчок возвестил о начале путешествия — наша карета покатила по обширным землям Империи в ее почти одноименную столицу Тилану.