– Что ты за, мать твою, отгадчик такой? – Йол был поражен и не без труда скрыл свое изумление. – Хочешь сказать, что все на свете знаешь?
– Не все, но многое. Просто хочу предложить тебе кое-что.
– Да? – Йол оглядел странного гостя. – Ты у нас посланник неба, спасающий заблудшие души, да?
– Скорее, наоборот. Итак?
– Стен, Брен, Арним, гляньте-ка на этого парня! – Йол хохотнул, потом вперился в старика тяжелым взглядом. – Ну, давай, валяй, назови свою цену. Может, я и отпущу этого засранца, если меня устроит плата.
– Скажи сначала, сколько ты хочешь.
– Я-то? – Йол колебался всего секунду. – Две тысячи галарнов.
– Хорошо, – просто сказал старик. – Ты их получишь.
– Разрази меня гром! – воскликнул ди Марон, изумление которого было не меньше, чем шок, охвативший трактирщика и его сыновей. – Старому бродяге подают куда лучше, чем поэту, не жалеющему ни чернил, ни глотки. Это сто золотых, таких денег в этой части города никогда не видели! Я твой должник, дед! Эй, сявки безмозглые, развяжите меня немедленно!
– Погодь, голубок, ишь какой быстрый! – Толстяк шагнул к старику, испытующе заглянул ему в глаза. – Я что-то пока не понял, что к чему. Ты, почтенный, видать какой-нибудь граф переодетый, коли хочешь заплатить эдакие деньжищи за такого прощелыгу. А может, ты пошутковать надумал, так я не охотник до шуток, клянусь задницей Харумиса!
– Я не шучу, – ответил Ферран ди Брай. – Кто я, неважно. Гораздо важнее то, что ты можешь хорошо заработать, если отпустишь мальчишку.
– Деньги вперед! Я тебе не верю.
– Посуди сам, трактирщик, – начал старик спокойным тоном, – в какое дело ты влезаешь. Утром ты потащишь мальчишку к судье, чтобы парня наказали за прелюбодеяние. Тебе потребуется свидетель, верно? Твоя сыновья не годятся в свидетели, ибо они сторона пристрастная. Свидетелем буду я. Что я скажу судье? Что девица забралась с парнем на сеновал не для того, чтобы полюбоваться звездами. К тому же мальчишка не знал, что она просватана.
– Клянусь Единым, не знал! – завопил ди Марон.
– Ну, вот видишь, – продолжал старик. – Судья выслушает твои показания, показания мальчика и мое свидетельство, и ты ничего не получишь. Самое большее, что грозит парню – так это штраф в пользу суда. Законы надо знать, милейший.
– Деньги вперед!
– Даю слово, что ты их получишь.
– Деньги вперед, иначе мои сыновья переломают этому говнюку все кости до единой! – взорвался Иол, который понял, что его план срывается.
– Ты просто грубиян и плебей, – поморщился старик. – Вшивый золотарь куда любезнее тебя.
– А ты просто старый лгун! Где ты возьмешь две тысячи галарнов? Ты морочишь меня, старик. И после этого ты…
– Ладно, только закрой рот и слушай. Прямо за Восточными воротами, в полулиге от городской стены, стоит заброшенная мельница. Пошли своих сыновей, только пусть возьмут с собой побольше факелов, трут и огниво – свет в этих развалинах должен гореть постоянно. Во дворе мельницы есть колодец. Пусть твои парни разберут каменную кладку колодца с восточной стороны. За одним из камней есть ниша, а в ней лежит кожаный мешок. В нем триста азорийских золотых дракианов. Твои сыновья возьмут ровно сто дракианов, не больше и не меньше – это очень важно. Потом они должны вернуть камни кладки на место и спешить в город.
– Черта с два, старик! Ты не хуже меня знаешь, что в эту пору ворота закрыты.
– Ворота – да. Но рядом с воротами есть маленькая калитка для стражи; она не запирается всю ночь.
– Старик, не делай этого! – закричал ди Марон. – Они обманут тебя. Они заберут твои деньги, а меня все равно не отпустят! Посмотри на их рожи – это же разбойники, клянусь духами ночи-!
– Не поминай духов ночи, сынок. – Глаза старика вдруг сверкнули в полутьме. – Они могут откликнуться на твой зов.
– И все-таки я не пойму тебя, старик, – сказал Йол, уже не пытаясь скрыть своего изумления. – Кто ты? Святой или демон? Или ты просто разыгрываешь нас?
– Я бедный пожилой человек, которому пришелся по сердцу пройдоха, обольститель и изрядный сукин сын по имени Уэр ди Марон.
– Скажи еще, что ты делаешь это бескорыстно, и я заплачу от умиления,
– Я делаю это не бескорыстно, – ответил старик. – По рукам?.
– Брен, Стен, ступайте за деньгами! – скомандовал Йол, а потом вдруг заметил, что старшие сыновья нерешительно жмутся друг к другу и вовсе не собираются следовать велению отца.
– Чего стоите? – рявкнул трактирщик.
– Отец, мы боимся, – сказал Брен.
– Тут что-то нечисто, – добавил Стен. – Этот старик колдун, клянусь Единым. Мы не пойдем.
– Не бойтесь, – ответил за Йола старик. – Идите смело. Только помните, что у вас в руках все время должен гореть огонь. И берите не больше ста дракианов! Идите, время не терпит.
– Слышали? – осмелел Йол. – Вперед, дармоеды!
– Сними с парня веревки, – велел Ферран ди Брай, когда сыновья Толстяка ушли. – Он никуда не убежит.
– Арним, сними веревки, – нехотя приказал трактирщик. – Только стой рядом с ним!
– Спасибо тебе, – сказал ди Марон старику, но тот ничего не ответил. И молодой поэт решил, что лучше помолчать и дождаться конца приключения. Одно ди Марон знал точно; то, что с ним сегодня случилось – великолепная тема для поэмы. Успокоившись, он сел на бревно и начал сочинять, пытаясь запомнить то, что у него выходило.
Через полчаса кто-то вошел в проулок, освещая путь факелами. Ди Марон вскочил на ноги, трактирщик напрягся в предвкушении денег, которые несут его сыновья. Только Ферран ди Брай удивленно покачал головой.
– Так скоро? – пробормотал он.
Люди с факелами вошли во двор корчмы. Трактирщик начал подобострастно кланяться – это не был простой обход. В числе городских стражников, пожаловавших к «Райскому уголку», были два Красных плаща. Один из них сразу подошел к юноше.
– Уэр ди Марон, сын Каса ди Марона? – спросил он.
– Это я, – кивнул молодой человек.
– Ты арестован за ограбление библиотеки Императорского колледжа права и искусств! – заявил офицер. – Ты будешь доставлен в суд немедленно и выслушаешь приговор судьи, который назначит тебе наказание.
– Ну и малый! – произнес Ферран ди Брай не то с иронией, не то с уважением. – Офицер, можно мне слово?
– Кто ты? – Красный плащ шагнул в круг света от факела в руках одного из стражников. Другой сыщик тем временем надевал наручники на совершенно подавленного ди Марона.
– Меня зовут Ферран ди Брай, – старик подошел к офицеру, протянул руки. – Арестуйте меня вместе с ним. Мы ограбили колледж вместе.
– Нет! – воскликнул ди Марон, пораженный непонятным поведением старика. – Он лжет! Его не было в колледже!
– Был, – сказал старик. – Я был в колледже. Арестуйте меня, офицер.
– Клянусь Единым! – Красный плащ обошел трактирщика, застывшего на месте с выпученными глазами и раскрытым ртом, приблизился к старику. – Про тебя мне ничего не известно. В тюрьму захотел, милейший?
– Хочется посмотреть темницы Гесперополиса, – ответил старик. – А я всегда оказываюсь там, где хочу…
– Подсудимый Уэр ди Марон! Подсудимый Ферран ди Брай! Суд велит вам встать и выслушать приговор! Именем Божественного императора, Двадцать Восьмого воплощения Света, повелителя Запада и Востока, Хранителя Закона и Справедливости Шендрегона Первого, объявляю вам, подсудимый Уэр ди Марон, и вам, подсудимый Ферран ди Брай, что Императорский магистрат, заслушав обстоятельства дела и выслушав показания свидетелей, а также ваши собственные показания, пришел к непоколебимому выводу, что в ночь с 10-е на 11-е настоящего месяца года 1333 от Воплощения Света, будучи в состоянии сильного подпития, вы проникли путем взлома замка в библиотеку Императорского колледжа права и искусства и похитили там четыре книги и сто двадцать рисунков искусной работы, кои затем сбыли в Заречном квартале человеку по имени Мески, а по прозвищу Лягушка, известному скупщику краденого, заплатившему вам за вышеупомянутые четыре книги и сто двадцать рисунков двадцать два галарна, семь крон и четыре гроша новой чеканки; соответственно, вами было совершено преступление, предусмотренное параграфами 60, 61, 63 и 233 Уложения Империи о наказаниях, принятого в правление божественного Ведды. Таким образом, суд, учитывая тяжесть содеянного и все сопутствующие оному преступлению обстоятельства, приговорил вас, подсудимый Уэр ди Марон, и вас, подсудимый Ферран ди Брай, к смертной казни через повешение, которая будет заменена каторжными работами сроком на 20 лет. Настоящий приговор окончательный и не подлежит пересмотру или смягчению. Пусть Единый смилуется над вами! Нынче же, сразу после суда, вас доставят в тюрьму Гесперополиса, где вы проведете ночь, а наутро, в соответствии с законом, вы будете препровождены на место отбытия вашего наказания. Помните, что только раскаянием и честным трудом на благо нашей великой империи вы сможете облегчить свою тяжелую, но заслуженную участь. На этом суд объявляется закрытым!