– Теперь надо прыгать.

Я посмотрел вниз. Там виднелась большая бесформенная куча, но что это такое, было не понять.

– Ты уверена? – спросил я.

Не отвечая, она прыгнула. Звука удара обо что-то твердое не последовало, но это еще ничего не значило. Прыгать вот так запросто, в темноту, в полную неизвестность, совершенно не хотелось, но в этот момент сверху донесся приглушенный скрип, и я поднял голову. Далеко вверху обозначился квадрат тусклого света – там кто-то открыл люк. Это решило дело, и я прыгнул…

…На спутницу, лежащую лицом вверх на большой куче тряпья. Я упал рядом с ней, растопырив руки. Правая рука опустилась на ее грудь. Девица громко выдохнула и сказала:

– Ах ты!.. – после чего быстро отодвинулась.

– Уиш, – поспешно представился я. – Уиш Салоник.

– Прими мое соболезнование, – сердито ответила она и, повернувшись, соскользнула вниз.

Я последовал ее примеру.

Мы стояли на каменном полу длинного, широкого, тускло освещенного коридора, дальний конец которого терялся в темноте. Слышались плач младенцев, кашель, тихие голоса, бормотание, звяканье, шарканье ног и множество других звуков. То тут, то там горели свечи и факелы, в их неровном свете проступало множество людей, в основном сидящих под стенами.

– Это чего? – спросил я.

– Норы, – ответила она.

– Я вижу, что это не горный хребет. Откуда это взялось?

– Кто его знает… Может, когда-то давно вырыли одноглазые…

– Одноглазые? Кто это?

– Кто, кто! Местные.

– А! Циклопы, – догадался я. – Значит, одноглазые? Они тоже живут в городе?

– Очень мало. Ссыльные почти вытеснили их.

– А что здесь делают все эти люди?

– То же, что и мы. Прячутся.

– От кого?

– Ты что, совсем двинулся? От людей с самострелами.

– Я просто пытаюсь как можно четче прояснить для себя обстановку. Значит, от наемников Глена Свенсуса. Или Свена Гленсуса? Ну хорошо, кто такой этот Гленсус?

– Давай сапоги, Рыжий, – хмуро сказала она.

– А поцелуй?

– Будет тебе поцелуй.

– Ха! Сначала умойся.

– Сукин сын!

Она пошла по коридору, и я поспешно двинулся за ней. Люди, сидящие под стенами, не обращали на нас внимания.

– И кого ищут эти наемники? – продолжал спрашивать я. – Ради чего облава?

– Не знаю! – отрезала она. – Не знаю и знать не хочу… – И тут же с чисто женской логикой добавила: – Может быть, они ищут меня. Может быть, этот скотина Гленсус хочет на мне жениться.

– Местный большой босс хочет на тебе жениться? Ты уверена? Я нахожу, что в это трудно поверить.

Она покосилась на меня и пробормотала что-то вроде «сам хорош».

– А как тебя зовут, лучшая девушка Ссылки? – спросил я, и тут, словно в ответ, справа раздалось:

– Эй, Лата, кого это ты подцепила?

– А, черт! – пробормотала моя спутница. – Ведь говорила – отдай сапоги.

При свете длинной свечи несколько мужиков играли в карты. Они повернули головы к нам, и тот, который говорил, медленно поднялся. Не спеша, вразвалочку, он подошел, шлепая босыми пятками по каменному полу.

– Сиди себе да помалкивай, Ватти, – с вызовом сказала Лата и тихо добавила, обращаясь ко мне: – С девушкой ты очень нахальный. Посмотрю, как ты будешь вести себя с ними.

– Новичок? – осведомился Ватти, показывая в кривой улыбке желтые зубы.

– Уиш Салоник, – радостно представился я, широко улыбаясь и протягивая руку.

– Да, он новичок, – подтвердила Лата. – Оставь, Ватти. Не трогай его.

Мужик посмотрел на мою руку, не делая попыток пожать ее, и перевел взгляд на Лату.

– Ведь я говорил тебе, не связывайся с новичками, пока не узнаешь, за что их сослали. Вдруг он не честный убийца и насильник вроде меня, а растлитель малолетних, щипач или, чего хуже, скокарь? Хорошие у тебя сапоги, братуха.

– Хочешь, чтобы я напустила на тебя Чочу? – угрожающе спросила Лата.

Ватти ухмыльнулся:

– Но твоего братца нет здесь, правда? Твой шибко крутой братец где-то далеко… Значит, новичок? – еще раз осведомился он. – Новички должны платить пошлину за въезд, понимаешь, о чем я?.. Сымай шузы.

– С кого? – спросил я.

Ватти обрадовался:

– Остряк! С кого, да? С себя.

– Проваливай, Ватти! – опять сказала Лата.

– Сымай! – Он достал из-под рубахи длинный ржавый нож. – Если не хочешь, чтобы я их сам снял… вместе с твоими ступнями.

– Ну что, может, попросишь его, чтобы он тебя поцеловал? – тихо спросила Лата. – Надо было слушать меня.

Она, наверное, думала, что я не попрошу…

– Поцелуй меня, братуха, – сказал я, сжимая в кармане рукоятку бритвенного ножика, и потом добавил, куда именно.

Взмахнув ржавым лезвием, он шагнул ко мне, а я заехал ему кулаком в нос. Ватти отшатнулся.

– Ух! – сказал он, и его дружки у стены вскочили.

Ватти облизнулся и произнес:

– Ну, теперь тебе конец, новичок!

В этот момент пронзительный голос завопил на весь коридор:

– Наемники! Они в Норах!!!

В одно мгновение все вокруг изменилось.

Коридор наполнился криками, звоном, шлепаньем босых пяток и мечущимися фигурами. Мужиков под стеной как ветром сдуло. Лата схватила меня за локоть и потащила куда-то еще до того, как нож Ватти опустился.

– Встретимся, новичок! – успел крикнуть он мне вслед.

Лата, не останавливаясь, тянула меня по коридору. Большинство свечей и факелов вокруг нас погасло, но я все же заметил тяжелую стрелу, шлепнувшуюся на пол. Это послужило хорошим стимулом к тому, чтобы прибавить шаг. Теперь уже не Лата меня, а я ее тащил вперед.

– Зачем они полезли в Норы? – задыхаясь, пробормотала она. – Раньше такого не случалось.

– Куда теперь? – прохрипел я.

– Тут есть ответвление. О нем мало кто знает.

Она повернула, и мы влетели в узкий боковой коридор, потом свернули еще раз и, пробежав немного, остановились. В стене открылась ниша с лестницей, почти неразличимой в темноте. Шум паники стал тише.

– Это ведет на поверхность? – спросил я, тяжело дыша.

– Конечно…

Лата отпустила мою руку, прислонилась плечом к стене и стала чесать царапину на щиколотке.

– Ты уверена, что нам надо возвращаться туда?

– Ясное дело. Можешь предложить что-нибудь лучшее?

– Нет. А ты?

– Норы не очень-то большие. Наемники быстро оцепят все, и тогда убежать будет невозможно. Всех, кто останется, схватят.

– И что с ними сделают?

– Кто согласится, того завербуют, а остальных… кого продадут в Кидар, а кого и отпустят… Самых слабых и бесполезных.

– Что такое Кидар?

– В Ссылке два крупных города-государства. Тот, в котором мы находимся, – Хоксус, а другой, восточнее, Кидар. Там селятся те, кто привык к жаркому климату.

– Хочешь сказать, этот ваш Хоксус – крупный город-государство? Площадь, пять улиц, двадцать домов?

– Стариков, больных и детей они отпускают. С мозгами у тебя плоховато, но вообще-то ты здоровый, а? Так что тебя не отпустят…

– Ты мне тоже успела понравиться, Лата, – откликнулся я. – Поползли?

Она поставила ногу на нижнюю перекладину, и ее рубашка натянулась на коленях.

– Лезь первым, – решила она, покосившись на меня и отступая в сторону.

Хмыкнув, я полез.

Крики, шлепанье пяток по каменному полу, звон и треск вскоре смолкли окончательно. Мы на ощупь поднимались в кромешной темноте и полнейшей тишине, и вскоре, как мне показалось, попали в узкую шахту.

– Что-то пока не видно ни одного циклопа… то бишь одноглазого, – произнес я. Голос отдавался коротким эхом. – Где они живут?

– Немногие – в городе, еще меньше служит у Свена Гленсуса, а большинство обитает на западе, в развалинах.

– Где живет этот Гленсус?

– В Зеленом замке, за рекой.

– Как он ухитрился отстроить себе замок при здешней отсталости?

– Замок построил кто-то другой, давным-давно… Может, одноглазые, а может, кто еще…